Виктор вошел в затемненное помещение, в котором пахло какими-то, как ему показалось, лекарственными травами. В нем боролись заинтересованность и необъяснимая глубокая встревоженность. Это было его первое посещение Собрания Трансцендентных Сношений, куда его пригласил бывший сокурсник Тимофей Блинов. Тимофей взял Виктора под локоть и молча усадил на странной формы сиденье у стены. Все присутствующие даже не повернули головы в сторону вошедших, они молча взирали на человека с темной повязкой на глазах.. «Это Мастер…» - многозначительно и негромко проговорил Тимофей.
Вдруг какая-то женщина зажгла предмет, отдаленно напоминающий лампаду, и в полумраке стали различаться очертания лиц присутствующих. Человек, которого Тимофей назвал Мастером, заговорил монотонным внушительным голосом.
- Сегодня мы снова будем беседовать с богами, любимые мои. Осознайте же это!
Шумные возгласы осознания послышались со всех сторон.
- Прошлой ночью, - продолжил Мастер, - мне было возвещено, что ныне мы вступим на новый уровень общения!
Все восторженно возгласили опять.
- А это кто? – тихо спросил Виктор у Тимофея, указывая на потрясающей красоты девушку лет девятнадцати, восседающую одесную Мастера.
- Это Олимпия, - невозмутимо ответствовал Тимофей.
- Боже мой, какая красота… - выдохнул Виктор, но вовремя опомнившись, спросил: а почему у Мастера на глазах повязка?
- Она ослепила его своей красотой, - все также невозмутимо ответил Тимофей и внимательно посмотрев в открытый от изумления рот Виктора, добавил: У тебя во многих зубах скрытые кариозные полости. Не советую тебе засматриваться на нее, - шепнул он украдкой своему другу.
Но последняя реплика ускользнула от внимания Виктора. Поднявшись, он направился к девушке. Сев рядышком, он поинтересовался: «Как вам сегодняшняя погода, мадемуазель?» Олимпия даже не повернула головы в его сторону. Тогда Виктор наклонившись жадно втянул носом запах ее волос. Оказалось, что запах лекарственных трав, который он почуял вначале, доносился оттуда.
Тимофей стремительно подошел к Виктору, и решительными движениями усадил его на место. «Не гневи богов, - строго сказал Тимофей, - это мастерица».
Что-то в глубине души подсказало Виктору, что не следует пренебрегать этим указанием.
- А сейчас, - вновь заговорил мастер, - мы будем вслушиваться в тишину Высоких Миров. И Великие Духи явят нам свои лики.
- Скажите, - последовал вопрос из середины зала, - а банкет сегодня будет?
На дерзкого вопрошающего зашикали со всех сторон: «Ему бы только о еде думать!», «Не гневите богов!» и т.д.
- Нет, простите, - не унимался голос, - когда я шел сюда, мне говорили, что кормят здесь весьма недурно.
Мастер направил завязанные глаза в сторону наглеца и невозмутимо ораторствовал: «Я вижу, вы новый человек в нашем собрании. Не знаю, с какими намерениями вы пришли к нам, но хочу вас уведомить – если вы желаете быть допущенным к общению с небожителями, вы должны научиться контролировать свои инстинкты, в том числе – гастрономические. Пища, которой Великие Духи потчуют нас, является по своей природе космической материей. Большего я пока вам не скажу.»
Все одобрительно зашелестели, а дерзкий безумец в тихом потрясении опустился на свое место. В этот вечер он не произнес ни слова более. Но тут снова поднялся со своего сиденья Виктор. Предостерегающие жесты Тимофея на сей раз не возымели на него никакого действия. Воспылав страстью он приблизился к Мастерице и властно приказал ей: «Иди за мной дщерь воды!» Та на удивление всего Собрания исполнила его приказание. Оглушаемые тишиной они удалились. Никто не заметил, что вместе с ними из зала вышли еще двое – мужчина и женщина лиц которых нельзя было видеть из-за накинутых капюшонов.
Мастер после некоторой паузы счел необходимым комментировать происшедшее. «Вот, собственно, и все…» - пробормотал он, стараясь казаться по-прежнему невозмутимым.
- Как?! – совсем уже неожиданно вскричал Тимофей Блинов. – Это же Витька Попков! Мы с ним в медучилище вместе четыре года пиявок резали!
- Нарезался, гневитель богов, - завопил Мастер, - вон из Собрания Транцендентных сношений.
И Тимофей под гики зала прошествовал к выходу.
- Вот теперь, - снова понизил голос Мастер, - наш гость, желавший насытить чрево свое пищей ангелов, дождался таки своего часа. Любимые мои, вносите! – крикнул он в черный выход.
Мужчина и женщина в капюшонах вволокли связанные и трепыхающиеся тела, которые принадлежали Мастерице и Витьке Попкову. В их устах были кляпы, глаза расширились в немом крике ужаса.
- Вот она – пища богов! – громко и торжественно возопил Мастер. – Сейчас из сиих будет приготовлена трапеза, которая напитает ваши тела и души, любимые мои!
Витька Попков посмотрел на Мастерицу, и кляп помешал ему сказать: «С Вами, Олимпия, пипочка моя, мне не страшно быть и трижды съеденным!» Он сказал это глазами, и Олимпия покраснела…
Откуда ни возьмись, не то сверху, не то снизу, в помещение влетело нечто темно-коричневое, похожее на полную женщину с желтыми кудрями и лебедиными крыльями. Это нечто заслонило собой всю стену. Зал наполнился какими-то коричневыми сияниями. Человек, который хотел банкета, встал было, но снова сел.
«Этого не может быть! - стучало в его голове. Все, во что я верил, а вернее – не верил – рухнуло!»
Тут действительно все рухнуло, прямо на голову Мастера, и он отправился к своим богам.
Вот так и бывает иногда с некоторыми из нас – все, во что мы верим, а вернее, не верим – рушится подобно карточному домику, построенному гадалкой – шарлатаном.
